Президент Союза охраны птиц России Виктор Зубакин рассказал «Интерфаксу» о подготовке птиц в Москве к зиме и общей экологической ситуации в городе
Москва. 22 ноября. INTERFAX.RU — Виктор Анатольевич, наступают холода, какие события сейчас происходят в жизни птиц?
— Сейчас практически начинается зима, соответственно все остававшиеся «запоздавшие мигранты» отлетают, даже практически отлетели. Стали замерзать водоемы, то есть и водоплавающие птицы, которые у нас зимуют, стали откочевывать с замерзающих водоемов на Москва-реку, которая ниже Коломны не покрывается льдом. Там собирается довольно большое скопление зимующих водоплавающих. Недавно через Москву пролетали последние вальдшнепы, длинноносые такие кулики. Нам звонили москвичи, которые наблюдали это явление. 12 ноября – традиционный день, с которого начинается прикормка зимующих птиц. А их уже надо начинать кормить, просто потому, что сейчас зимой птицам без нас довольно сложно. Эти кормушки, которые вывешиваются и в парках и на окнах помогают выжить, конечно, большому количеству зимующих птиц, прежде всего синицам.
— Расскажите, какие птицы прилетают к нам на зимовку?
— Зимой в Москве появляются свиристели, в конце осени у них пролет с севера через Московскую область и Москву, соответственно в конце зимы — начале весны у них обратный пролет. Если много рябины и других ягод, периодически задерживаются у нас и зимуют. Иногда бывают даже тысячные стаи, но это не каждый год. Плюс к этому подкочевывают с севера птицы, которые у нас гнездятся. В частности, становится больше снегирей, которые прилетают зимой поближе к человеку. Становится в Москве больше ворон и галок, за счет того, что прилетают северные. Они кормятся на свалках, ночуют в парках. Из водоплавающих подлетают некоторые северные утки, которые у нас зимуют. В частности большой крохаль, он стал у нас зимовать на Москва-реке. Последние годы численность его растет. Раньше эта северная утка встречалась у нас только на пролете, а теперь еще и зимует.
То есть общая тенденция такова: в Москву стягиваются птицы, которые обитают в области, чтобы быть ближе к человеку, где больше корма, те же самые вороны и галки. Плюс к этому подтягиваются северные, ну и часть остается наших. Некоторые из них откочевывают к югу, а некоторые остаются на зимовку. Дрозды-рябинники у нас зимуют в массовом количестве. Живут они в основном в Московской области, а сейчас стали зимовать, вероятно, потому что ягод стало больше. Стали зимовать отдельные черные дрозды. В общем-то, в городах Западной Европы черный дрозд — птица совершенно оседлая, держится в парках. У нас эта птица пока еще лесная, а последние годы, хотя раньше они всегда отлетали на зимовки, стали появляться отдельно зимующие черные дрозды и мы надеемся, что у нас, как и в Европе образуется оседлая популяция. Это было бы очень хорошо, потому что поет черный дрозд очень красиво. Подождем, посмотрим.
— Какова, по вашему, общая численность птиц в Москве зимой?
— Общее количество очень сложно посчитать. Самые массовые — сизый голубь и домовый воробей, их численность зашкаливает за миллион. Ворон у нас обычно раз в десять становится больше зимой, по сравнению с тем, что было летом, их скапливается зимой несколько сотен тысяч. Синиц тоже порядка сотен тысяч. А в общем, несколько миллионов зимующих птиц у нас в Москве наблюдается. Это крайне грубые подсчеты. Причем год на год не приходится. У птиц часто численность пульсирует.
— Много ли птиц погибает за зиму?
— Все зависит от зимы. Плюс подключается птичья демография. Представьте пару больших синиц. У них обычно два выводка, в каждом от 8 до 12 птенчиков. Осенью количество этих птиц увеличивается с пары до 18-25, а к весне снова остается двое. Это обычная нормальная ситуация, потому что остается птиц столько, сколько соответствует емкости местообитания. Если численность растет, значит выживает больше, чем гибнет, а если численность стабильна, иного и быть не может. Много гибнет птиц еще до зимы, «молодежи», которая просто не адаптировалась к ситуации, не знает, кто друг, кто враг, они гибнут от хищников. А зимой не столько холод, сколько голод, бескормица, поэтому зимой гибнет основная масса птиц. При стабильной популяции весной приступает к размножению примерно одно и то же количество особей каждый год. Остаются наиболее приспособленные.
Кстати говоря, именно поэтому мы, орнитологи, выступаем против весенней охоты. Осенняя охота — это как сбор урожая, то есть большая часть появившихся птиц к весне тем или иным образом погибнет. А весной остались уже самые ценные, и тут их начинают отстреливать. По той же аналогии, это уже проедание семенного фонда. Но охотники пока не все поддаются этой логике. Им пострелять охота весной.
— Правда ли, что птицам в городе практически не выжить без помощи человека?
— В городе подкормка сильно помогает выжить. Везде кормушки, конечно, не поставишь, да и делать этого, наверно, и не надо. Это может быть даже опасно, потому что, если численность увеличится, то весной может просто не хватить корма. Но сейчас до такого, естественно, не доходит, поэтому мы ратуем за зимние подкормки, которые действительно помогают птицам выжить.
— Хватает ли в городе на всех птиц кормушек, скворечников?
— На самом деле, хорошо бы увеличить количество синичников. Скворечников-то делается достаточно, только скворцов у нас не слишком много, потому что кормятся они на открытых пространствах: полях, лугах, лес им не подходит. Если повесить больше синичников, то есть искусственных гнездовий меньших размеров, с более узким входным отверстием (летком), то это увеличит количество птиц. Им не хватает дупел для гнездования в наших парках, потому что там дуплистое дерево считается больным, его срубают. А птицам надо где-то гнездиться. Дятлов на всех тоже не напасешься. Поэтому развешивание таких искусственных гнезд, существенно помогает птицам. Можно и на дачных участках развесить и скворечники, и синичники. Очень было бы хорошо, чтоб на каждом дачном участке для птиц такие подарки были.
— Какие редкие птицы в Москве живут?
— Значительное количество птиц исчезло из фауны Москвы. Они не вымерли, а просто перестали гнездиться у нас в городе. Они просто ушли из Москвы. Связано это с разными причинами. В частности, перестали у нас гнездиться некоторые чайки и некоторые кулики. Был на территории Москвы массив Люблинских полей фильтрации, то есть это очистные сооружения, там каскад прудов, где и пахнет неприятно, и весьма грязно. Но для птиц это был рай. И там гнездилось большое количество чаек различных, до 15 тыс пар озерных чаек, например. Там гнездилась малая чайка, которой больше в Москве нет. Там гнездилось множество куликов, которые тоже, после того, как все осушили, застроили, там теперь район Марьино, из гнездящейся фауны Москвы выпали. Особенно редки у нас крупные, хищные птицы, канюк, например, ястреб-тетеревятник, ястреб-перепелятник, причем в Московской области, все они водятся и не редки. Но в Москве слишком людно, слишком мало мест, где можно гнездиться для этих птиц. Как правило, чем крупнее птица, тем труднее она уживается с человеком. Мелкой птице проще с человеком выжить, нежели крупной.
Очень редки у нас совы, хотя их в Москве гнездится от нескольких пар, до нескольких десятков. Из всех экологических групп, в городе в наибольшей степени страдают птицы открытых пространств, потому что у нас либо парки и зеленые насаждения, либо лесопарки, либо строения каменные, которые, кстати, многими птицами воспринимаются как скальный ландшафт. А что касается открытых пространств – полей не осталось, луга постоянно косят, так что практически естественные луговины остались только на особо охраняемых природных территориях. Московские луговые птицы находятся в «подвешенном состоянии», так как мест обитания мало и они постоянно сокращаются. Такие достаточно обычные виды у нас в области, как желтая трясогузка, чекан луговой, в Москве очень редки.
— Какие же птицы предпочитают жить в городе?
— Все птицы, которые живут в городах бок о бок с человеком, это птицы, первоначально обитавшие на скалах. Тот же сизый голубь, та же городская ласточка, тот же домовый воробей. Для птиц наши каменные джунгли — это что-то напоминающее скалы.
Есть у нас птичка, недавно появилась, тоже изначально скальная, это горихвостка-чернушка, небольшая такая птичка размером с воробья, с ярким красным хвостиком и практически черным оперение. Эта птица — обычный обитатель гор, в частности, на Кавказе ее много, а последние десятилетия она пошла расселяться по городам, причем, что интересно, первоначально выбирала совершенно специфический биотоп для гнездования — стройплощадки. Кончилось строительство — исчезают эти птицы, начинается стройка в другом месте — появились там. А сейчас со стройплощадок они начинают и просто на строениях гнездиться. Этой птички у нас не было никогда раньше, но вот появилась несколько десятилетий назад.
Есть еще одна птица, которая любит стройплощадки и кучи строительного мусора, это каменка обыкновенная. Она тоже изначально птица обрывов и скальных обнажений, в частности у нас под Москвой в природных условиях она часто по выходам известняка гнездится. А в городе выбирает в качестве места обитания стройплощадки и пустыри с кучами строительного мусора.
— Как вы предлагаете охранять птиц в Москве?
— Охранять редкие виды в столице нужно главным образом через охрану мест их обитания. Мы всячески поддерживаем систему особо охраняемых природных территорий и выступаем за их расширение. Что необходимо птицам для нормального существования? Для тех, которые гнездятся на деревьях, например, зяблики или дрозды, для них важно, чтобы были деревья, ветви и чтобы можно было кормиться на подстилке, ковре сухих перегнивших листьев, где они ищут себе корм. Конечно, если в лесу не огромное количество народу, потому что даже толерантные к человеку птицы, если постоянно мимо гнезда проходят толпы людей, да еще и смотрят, что там такое, не выдержат и уйдут. А если этого нет, то лесная птица выживает, при условии, что сохраняется лесная подстилка. Кстати, мы поддерживаем инициативу, чтобы перестали убирать и сжигать листву. Очень важно и птицам, и растениям, чтобы листва перегнивала. То же самое касается выкашивания газонов. Если выкашивать, то сначала вроде даже хорошо, птицы очень любят кормиться в скошенной траве, но потом корма не хватает.
— Какова ситуация с городскими особо охраняемыми природными территориями?
— Особо охраняемые природные территории изначально создавались, чтобы дать убежище диким животным, которые еще остались в Москве, и выполнять средозащитную роль. Необходимо, чтобы в природе были не только дома и асфальт, но и участки нетронутой природы. Но сейчас, к сожалению, есть тенденция превратить наши ООПТ в места исключительно культурного досуга. В Царицино начали уничтожать кустарники, делая Царицино, именно парком, чтобы все хорошо просматривалось, были отдельно стоящие деревья, скошенная травка. Может это и выглядит красиво, но птиц там практически нет. Соловей там больше гнездиться не будет, ему нужен кустарник, желательно рядом с водоемом, если есть сыроватые лес, соловей там будет гнездиться и будет петь. Если же все это превратить в красивый парк, с подстриженными деревьями, без кустов и с подстриженным газоном, то там могут быть только галки, вороны, воробьи и синицы, а ни дроздов, ни соловьев не будет. Царицынский парк, к сожалению, в этом плане очень сильно пострадал, от этих стремлений сделать красиво.
— Как вы относитесь к Экологической программе Москвы, которая сейчас разрабатывается?
— Первоначальный вариант Экологической программы вообще был ужасным, ООПТ предназначались исключительно для рекреационных нужд населения, именно это было главным приоритетом. Но тут экологи выступили единым строем, и этот пункт, кажется, из приоритетов убрали. Хватает, конечно, и других недочетов. Пока ее не приняли, стараемся что-то исправить, но общее мнение таково, что проще эту программу переписать заново. Должен быть приоритет экологический, а не рекреационный. Надеемся, что московский Департамент природных ресурсов и экологии учтет мнение экологов. Пока, надо отдать ему должное, он прислушивается к мнению специалистов.
Еще одно из возражений против этой программы, заключается в том, что она рассчитана на Москву нынешнюю. Если через пару лет окончательно границы Москвы станут другими, то и программу надо принимать совсем другую. Присоединенная территория будет в два раза больше, чем сама нынешняя Москва. Главное, нельзя давать полностью застроить эти новые территории, там много хорошо сохранившихся участков естественной природы и есть шанс их сохранить – леса, поля, реки. Но, как показывает опыт, там где вмешиваются большие деньги, об охране природы вспоминают обычно в последнюю очередь.
